Перевод небольшой заметки Паулины Тантери (Вена), опубликованной на сайте The Lacanian Review:
Так же, как с анализанта причитается за его желание, аналитик должен внести свой вклад. Он платит, чтобы находиться в аналитической позиции. «Он платит словами, в своих интерпретациях». Но также он платит, отвергая определённый порядок, создавая возможность возразить.
Многие институции Австрии придерживаются жёсткого регламента сеансов от 45 до 50 минут. Это общеизвестная типичная практика. Но что, если аналитик ставит это правило под сомнение, что, если он решает прервать сессию не потому, что её время вышло, а из-за сказанного анализантом? Ещё от Фрейда мы знаем: бессознательное подлежит иному пределу, чем измерение времени.
Кто-то может спросить, с чего бы столько внимания «короткому сеансу» [la séance courte]? Жак-Ален Миллер подмечает: «Термин “короткий сеанс” сам по себе подразумевает существование сеанса длиннее или стандартного. Это не слишком-то дальновидно. Нам нужно читать la séance как нечто иное, нечто из логики «не всего» [pas-tout]. У сеанса нет срока действия». Разрез производится из другого места и это оказывает эффект на анализанта.
Вопреки любым представлениям об институциональной целесообразности аналитик производит разрез. Таким образом пациент получает шанс на анализ, который открывает нечто за пределами жёсткого подчинения 50 минутам, по ту сторону непрерывного тиканья часов. Аналитик делает это для того, чтобы этические условия аналитического опыта оставались гарантированными — любой ценой. Лакан утверждает, что аналитик не только платит словами, но и вынужден «рисковать своей шкурой». Этот риск также указывает на определённую ответственность. Очевидно, что в каждой институциональной системе присутствует обнадёживающее ощущение удобства.
Миллер задаётся вопросом о том, должна ли современная этика психоаналитика основываться на конформизме? После «отлучения» Лакана от IPA (Международной психоаналитической ассоциации) в связи с его отказом от сеансов определённой длительности тот с полным правом изобличает политику своего и нашего времени: «Невозможно удовлетворение одного без удовлетворения всех».
Конечно, аналитик платит — особенно если возражает сложившейся норме. Высказывая своё мнение, аналитик вступает в конфронтацию. Он обращает внимание на значимость сингулярности, которая составляет ядро любого психоаналитического опыта.
Протестуя, предоставляя место исключению и в конечном итоге многим исключениям, он рискует своей шкурой, рискует всем и, абсолютно всерьёз, рискует и собственным местом в институции.
Это не акт слепого бунтарства, но акт чего-то иного: действие, заявляющее о желании аналитика.
Перевод с английского Дины Силкиной
